Что стоит за слухами о создании мгб. Суперведомство? За и против создания министерства госбезопасности

В В России создается МГБ (Министерство государственной безопасности)

Масштабная реформа силовых и правоохранительных структур, предусматривающая создание на основе ФСБ Министерства госбезопасности, готовится в России. Об этом пишет в понедельник, 19 сентября, «Коммерсантъ» со ссылкой на информированные источники.

В новую структуру, помимо ФСБ, предлагается включить Федеральную службу охраны и Службу внешней разведки. Следственный комитет, согласно замыслу, может быть возвращен в состав Генпрокуратуры с понижением статуса его главных управлений, а функции МЧС предполагается распределить между Минобороны, к которому планируется присоединить войска гражданской обороны, и МВД, к которому может отойти Госпожнадзор.

Следственное управление Министерства госбезопасности, по информации издания, сможет заниматься наиболее резонансными делами, а также осуществлять процессуальный надзор над расследованиями, инициированными по материалам ведомства. Кроме того, МГБ будет обеспечивать собственную безопасность во всех правоохранительных и силовых структурах.

Как ожидается, реформа будет завершена к выборам президента России в 2018 году. К этому времени, по словам источников, будут заменены все главы силовых и правоохранительных ведомств, в том числе, руководитель Следственного комитета Александр Бастрыкин. Последнему, по сведениям газеты, уже дали понять, что «в новой структуре он может рассчитывать лишь на почетную, но лишенную управленческих полномочий должность».

Вскрикнул во сне Навальный, заметался по мокрой подушке Захарченко, сполз с кровати Касьянов, испуганно пукнул Яшин.

С удовольствием создаю новый тег.

+ СМИ: Из ФСБ, ФСО и СВР будет создано Министерство безопасности

До президентских выборов 2018 года планируется провести масштабную реформу силовых и правоохранительных ведомств с целью повышения эффективности управления и искоренения коррупции; речь идет о фактическом возвращении ФСБ функций Комитета госбезопасности СССР, сообщили источники.

По данным источников «Коммерсанта», подготовка к новой реформе началась вскоре после того, как указами президента были ликвидированы ФМС и ФСКН, функции которых получило МВД, а на основе внутренних войск и ряда подразделений органов внутренних дел создана Росгвардия.

«Если раньше мы (оперативники ФСБ) осуществляли лишь сопровождение расследований, то теперь перед нами поставлена задача контролировать их ход с момента возбуждения уголовных дел до их передачи в суд»

«Если раньше мы (оперативники ФСБ) осуществляли лишь сопровождение расследований, то теперь перед нами поставлена задача контролировать их ход с момента возбуждения уголовных дел до их передачи в суд» Теперь речь идет о фактическом возвращении ФСБ функций Комитета госбезопасности СССР.
Предполагается, что новая структура получит статус Министерства госбезопасности (МГБ). При этом в его состав войдут Служба внешней разведки (СВР) и большинство подразделений Федеральной службы охраны (ФСО). Нынешняя ФСО сохранится в виде Службы безопасности президента России, которой, помимо охраны, будут подконтрольны спецсвязь и транспортное обслуживание высших должностных лиц.

Помимо структурных изменений новое министерство получит и новые функции. Например, предполагается, что сотрудники МГБ будут не просто сопровождать и обеспечивать расследования уголовных дел, возбужденных по их материалам СК и МВД, а осуществлять процессуальный надзор за ними.

Как отмечает издание, выполнявшее эти функции главное управление процессуального контроля СК уже фактически ликвидировано. Более того, МГБ будет заниматься обеспечением собственной безопасности во всех правоохранительных и силовых структурах.

Следственное же управление МГБ, которое получит статус главка, сможет принимать в свое производство наиболее резонансные и имеющие государственное значение уголовные дела, подследственность которых в данный момент закреплена в УПК за СК и МВД.

Говорят, что новая схема расследования уже обкатывается. Например, именно ФСБ возбудила уголовное дело об организации преступного сообщества в отношении вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой) и его соратников, хотя соответствующая ст. 210 УК РФ не относится к ее подследственности. При этом с эпизодами предполагаемых преступлений, совершенных ОПС, разбираются другие ведомства.

ГСУ ГУ МВД по Москве расследует два факта вымогательства, обвиняемыми по которым проходят участники ОПГ Шакро, а СК разбирается в перестрелке, устроенной теми же фигурантами в ходе разборки на Рочдельской улице Москвы, и халатности не вмешавшихся в нее полицейских.

Сама же ФСБ, ведущая уголовное преследование высокопоставленных сотрудников СК, предположительно получавших взятки от Шакро, при этом фактически осуществляет процессуальный контроль за всеми расследованиями в целом.

«Если раньше мы (оперативники ФСБ) осуществляли лишь сопровождение расследований, то теперь перед нами поставлена задача контролировать их ход с момента возбуждения уголовных дел до их передачи в суд», – сообщил информированный источник в ФСБ, подчеркнувший, что речь идет о громких делах, в том числе коррупционной направленности. По его словам, сотрудники ФСБ будут также проверять, насколько эффективно и в полном ли объеме использовал следователь предоставленную ему спецслужбой информацию. Однако в какой форме будет осуществляться подобный контроль, еще до конца не ясно.

Как отмечает издание, в ходе реформы серьезные изменения могут произойти в Следственном комитете России. СК снова может стать структурой при прокуратуре России, из которой он был выделен в 2011 году. Соответственно, будет понижен и статус его главных управлений.

Например, главное военное следственное управление предполагается сделать обычным управлением. Кстати, с 1 января 2017 года в управление Генпрокуратуры превратится Главная военная прокуратура России. Соответствующий закон был принят еще в 2014 году в связи с тем, что военное следствие и надзор за ним перестанут финансироваться из бюджетов Минобороны, МВД и ФСБ.

В свою очередь, Минобороны может быть усилено за счет включения в его состав войск гражданской обороны, а также спасательных, пожарных и других служб МЧС. В МВД же из расформированного министерства отойдет Госпожнадзор, который и ранее находился в его структуре.

Предполагается, что реформирование силовых и правоохранительных ведомств будет завершено к выборам президента России, которые должны состояться в 2018 году. Однако для этого необходимо еще подготовить соответствующие законопроекты и принять их новым парламентом, а самое главное, найти средства на это. Ведь по самым скромным подсчетам, только на выплаты компенсаций сотрудникам реформируемых ведомств, которые не захотят служить в новых структурах, потребуются десятки миллиардов рублей, отмечает издание.

Также, по данным источников издания, в процессе предполагаемой реформы планируется сменить текущих руководителей служб и ведомств. Одним из них называют создателя СК Александра Бастрыкина, которому уже якобы «дали понять, что в новой структуре он может рассчитывать лишь на почетную, но лишенную управленческих полномочий должность».

Сразу в нескольких ведомствах изданию неофициально подтвердили, что вопрос об упразднении спасательного ведомства с передачей его функций другим министерствам действительно рассматривается.

В частности, по словам источников, речь может идти о передаче «пожарной» составляющей МЧС в ведение МВД, а спасательных и чрезвычайных подразделений – Минобороны.

Отметим, что в составе военного ведомства в августе 2014 года был сформирован 100-й отдельный полк материального обеспечения (расположен в подмосковном Алабино). Основной функцией формирования, подчиненного замминистра обороны Дмитрию Булгакову, является эвакуация населения, разбор завалов, работа в районах затопления или пожаров и усиление группировок войск в любой точке России. Как отмечает издание, участие в ликвидации последствий ЧС записано и в положении о Росгвардии.

Напомним, в начале апреля президент Владимир Путин ликвидировал Госнаркоконтроль и миграционную службу в качестве самостоятельных федеральных ведомств, передав их в ведение МВД России.

Кроме того, 5 апреля Путин объявил о создании Росгвардии на базе внутренних войск МВД. Структура будет заниматься борьбой с терроризмом, организованной преступностью.

Помимо этого, 15 сентября официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин прокомментировал якобы скорую отставку председателя СК Александра Бастрыкина.

Напомним также, 19 июля Лефортовский суд Москвы арестовал замглавы ГСУ СК по Москве Дениса Никандрова, замначальника управления собственной безопасности Следственного комитета России Александра Ламонова, а также главу управления службы собственной безопасности СК Михаила Максименко по делу о взятках. Позднее суд продлил срок ареста Никандрова до 19 декабря.

Высокопоставленные сотрудники СК были задержаны из-за возможной причастности к делу Шакро Молодого: якобы за крупную взятку следователи обещали «решить вопрос» с делом против вора в законе.

Также источник в правоохранительных органах сообщал, что сотрудники трех отделов ГСУ московской полиции получили уведомления об увольнении.

Между тем официальный представитель ведомства Владимир Маркин подтвердил, что в Следственном комитете России проводится реорганизация.

Ранее СМИ сообщали, что в Следственном комитете под руководством председателя ведомства Александра Бастрыкина проходят масштабные реформы, в ходе которых статус ряда главных управлений СК был понижен до управлений, а некоторые из управлений стали отделами.

Идея учреждения Министерства госбезопасности (МГБ). По данным газеты «Коммерсант», в рамках масштабной реформы силового блока страны до 2018 года планируется присоединение к ФСБ ФСО и СВР России. Несмотря на то, что информация официально не подтвердилась, перспектива создания всесильного министерства (по аналогии с основанным в 1946 году МГБ СССР) уже успела разделить российское общество на тех, кто «за» и тех, кто «против» реформы.

Сама по себе идея объединения спецслужб не нова. Впервые на официальном уровне об этой инициативе заговорили еще в 2004 году. Тогда в рамках аппаратной реформы ФСБ активно обсуждалась возможность преобразования службы в министерство. В каком-то смысле эта цель была достигнута, правда не за счет создания МГБ, а путем расширения полномочий директора ФСБ, который получил статус федерального министра.

Позже к этому вопросу возвращались еще не раз, но почему именно сейчас инициатива создания МГБ выглядит так правдоподобно? Во-первых, на фоне укрепления российских Вооруженных сил, реформирования МВД и создания Росгвардии возможное объединение спецслужб выглядит как вполне закономерный этап усиления силового блока страны.

Во-вторых, считается, что объединение разведки, контрразведки и федеральной охраны «под одной крышей» позволит государству гораздо эффективнее обеспечивать национальную безопасность в условиях растущих внутренних и внешних угроз.

В-третьих, налицо общая тенденция усиления роли так называемых силовиков, в том числе в управлении государством, выражающаяся в недавней серии назначений выходцев из ФСБ на руководящие позиции в регионах. В этой связи МГБ можно было бы рассматривать в качестве своего рода кадрового резерва для будущей политической элиты страны.

На деле же все не так однозначно. Как ни странно, но основными критиками проекта стали сами ветераны разведки. По их общим оценкам, столь масштабная реформа на самом деле не отвечает интересам государства, поскольку исключает здоровую конкуренцию между ведомствами.

Так, согласно российскому законодательству, одной из основных функций органов безопасности является информирование высшего руководства страны о потенциальных угрозах. Однако у каждой службы есть свои специфические задачи, а значит и свое уникальное видение ситуации.

Другими словами, разведка в силу своей специфики не может и не должна играть соподчиненную роль перед контрразведкой. С этой точки зрения, единоначалие ФСБ над СВР и ФСО может негативно сказаться на процессе принятия ключевых решений в области безопасности, в первую очередь за счет недостатка разноплановой информации, которая зачастую позволяет иначе взглянуть на проблему.

В пользу приведенных аргументов говорит и международный опыт. Достаточно взглянуть на структуру специальных служб «наших западных партнеров». Так, например, разведсообщество США включает в себя 16 разных разведывательных служб, которые курирует советник президента США по разведке в должности директора разведки США.

При этом помимо ЦРУ, в разведсообщество США входят структурные подразделения Госдепартамента, Министерства финансов, Министерства обороны, Министерства энергетики, Министерства внутренней безопасности и Министерства юстиции США.

В штатах, которые стремятся обеспечить себе «глобальное лидерство», никому бы и в голову не пришло вычленять разведподразделения и вливать их, скажем, в состав ЦРУ или ФБР, поскольку это самым негативным образом сказалось бы на их эффективности при решении специализированных узкопрофильных задач.

Безусловно, больше всего в создании МГБ заинтересована сама ФСБ, которая, в случае присоединения к ней СВР и ФСО, получила бы «право решающего голоса». Однако в нынешних условиях столь радикальная мера как масштабная реформа национальных спецслужб все же кажется чрезмерной. Ведь, кроме всего прочего, в существующей структуре органов госбезопасности координирующая роль отводится Совету Безопасности Российской Федерации, который объединяет усилия разведки, контрразведки и других силовых ведомств. Поэтому идея создания новой структуры, которая по сути будет дублировать СБ РФ, видится не столь очевидной.

В России готовится реформа силовых и правоохранительных ведомств. Еще до президентских выборов 2018 года будет создано Министерство государственной безопасности (МГБ). Об этом в понедельник сообщает "Коммерсант", отмечая, что создать новую структуру планируется на основе Федеральной службы безопасности (ФСБ), включив в него Службу внешней разведки (СВР) и большинство подразделений Федеральной службы охраны ().

Речь идет о фактическом возвращении ФСБ функций Комитета государственной безопасности СССР (КГБ), пишет издание. МГБ, в частности, будет заниматься обеспечением собственной безопасности во всех правоохранительных и силовых структурах. Кроме того, сотрудники ведомства получат право не только расследовать возбужденные Следственным комитетом и МВД дела, но и осуществлять процессуальный надзор за ними, сообщил информированный источник издания.

После этой реформы Следственный комитет России, вероятно, утратит самостоятельность и станет структурой при прокуратуре России.

Министерство обороны, наоборот, будет усилено. В его состав войдут войска гражданской обороны, а также спасательные, пожарные и другие службы МЧС, пишет "Коммерсант".

По данным источников, готовиться к проведению реформы начали вскоре после ликвидации Федеральной миграционной службы и Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, функции которых перешли МВД.

В последние недели в СМИ появлялись сообщения о возможных отставках руководителя Следственного комитета Александра и главы МЧС Владимира Пучкова.

В силовых и правоохранительных структурах намеченную реформу официально не комментировали.

Чего ждать гражданам РФ и мировому сообществу от новых планов по реформированию российских спецслужб? Тему обсуждают правозащитник Сергей Григорьянц , генерал КГБ Олег Калугин , историк спецслужб Юрий Фельштинский .

Ведущий – Владимир Кара-Мурза-старший .

Владимир Кара-Мурза-старший: В России готовится реформа силовых и правоохранительных ведомств. Еще до президентских выборов 2018 года будет создано министерство государственной безопасности (МГБ). Об этом в понедельник сообщает "Коммерсант", отмечая, что создать новую структуру планируется на основе Федеральной службы безопасности, включив в него Службу внешней разведки и большинство подразделений Федеральной службы охраны.

То есть речь идет о фактическом возвращении ФСБ функций Комитета госбезопасности СССР, пишет издание. МГБ, в частности, будет заниматься обеспечением собственной безопасности во всех правоохранительных и силовых структурах.

Чего ждать гражданам России и мировому сообществу от новых планов по реформированию российских спецслужб? Об этом мы сегодня поговорим с нашим гостем – правозащитником, основателем Правозащитного фонда "Гласность" Сергеем Григорьянцем.

Сергей Иванович, удивлены ли вы такими планами? Или вы нечто подобное предполагали?

Сергей Григорьянц: Я считал это вполне возможным, но по другим причинам, чем то, о чем обычно говорят. В основном из-за того, что происходит сейчас в Европе.

В этой реформе, я думаю, самое важное – это то, что гигантское Управление внешней разведки, которое в значительной степени спланировало и осуществило и путч в России, и приход КГБ к власти, которое вывезло русский золотой запас и многочисленные финансовые средства буквально изо всех советских структур, и главное, которое наполняло – этим очень активно занимался Евгений Примаков – в течение 20 лет Европу и Соединенные Штаты советской агентурой, что и довело Западный мир до такого, к счастью, не хаотического, но очень напряженного состояния, которое царит сейчас, – вот эта Служба внешней разведки опять оказывается под руководством директората ФСБ. То есть теряет свою самостоятельность.

Владимир Кара-Мурза-старший: У нас на связи Олег Калугин, народный депутат СССР, в прошлом генерал КГБ, ныне проживающий в США.

Олег Данилович, вы согласны с Сергеем Ивановичем, что "планы наполеоновские", а в центре всей реформы будет стоять Служба внешней разведки?

Олег Калугин: Я бы не стал указывать на внешнюю разведку как главный фактор политической обстановки в России ни в прошлом, ни в настоящее время. Главную роль всегда играли внутренние органы госбезопасности, которые контролировали общественное мнение, экономику, по сути, были готовы к организации любого переворота в пользу их руководителей. Разведка в этом смысле занималась другими делами.

А что касается нынешних процессов в России, то я бы их назвал "путинизация страны". Может быть, это не новый термин, но это как раз показатель того, что органы госбезопасности заняли, я бы сказал, ведущее место в стране, определяя ее и внешнюю, и внутреннюю политику. Конечно, это не "сталинский вариант", по сути, "путинский вариант" – это реставрация старых советских приемов, методов и образа жизни.

Владимир Кара-Мурза-старший: Но уже один раз был МГБ, как мы помним.

Сергей Григорьянц: Да. И до этого спецслужбы Сталиным всегда объединялись и делились для того, чтобы одну противопоставить другой. Скажем, чтобы с помощью Меркулова создать противовес Берии.

Но в основе того, что сейчас происходит, кроме того, что я сказал, и что мне кажется все-таки очень важным, не надо забывать, что Путин – это продолжатель дела Андропова. У Андропова был отдельный кабинет в Ясенево, то есть там, где располагается внешняя разведка. И даже на партийном учете он стоял в нелегальной разведке.

Конечно, в основе этой реформы стоят недоверие и страх. Один из обозревателей очень точно, по-моему, сказал, что Путин делит людей на врагов и на предателей. Вот сейчас он больше всего боится предательства. И в этой реформе прежде всего – недоверие к армии. У армии забрали Военную прокуратуру, поставили вторично и усиленно под контроль МГБ, который, в общем, всегда был, но сейчас это повторяют. И главное, прибавили ей части МЧС: поручили разбор завалов, подтоплений, пожаров.

Владимир Кара-Мурза-старший: Ну, кризис же...

Сергей Григорьянц: Да, с одной стороны, кризис. С другой стороны, все это резко понижает уровень армии.

В то же время это и уже реализованное недоверие к МВД, у которого, создавая Национальную гвардию, забрали все силовые структуры. Одновременно, как ни странно, притом что отдается Следственный комитет, по-видимому, это недоверие и к прокуратуре. Если раньше у прокуратуры было хотя бы мнимое, но все-таки хоть какое-то Управление по контролю над следствием в органах КГБ, то теперь наоборот: КГБ контролирует следствие в объединенном МВД.

И все-таки это еще и несомненное недовольство и недоверие к Службе внешней разведки, которая, по-видимому, с точки зрения Путина, на Западе сейчас ведет себя слишком агрессивно, опасно и ставит все российское руководство в положение всеми признанных разбойников.

Владимир Кара-Мурза-старший: Давайте послушаем мнение историка Юрия Фельштинского, соавтора книги "Корпорация. Россия и КГБ во времена президента Путина". Он считает, что переименование ФСБ в МГБ вполне вписывается в линию Путина по возвращению советских символов и названий.

Юрий Фельштинский: Я думаю, что если вы зададите Владимиру Путину вопрос, как он хочет войти в историю... Ну, понятно, что он уже много лет президент России, тем не менее, он хочет еще войти в историю. Он вам абсолютно искренне ответит, что он хочет войти в историю как человек, воссоздавший Советский Союз.

И мы видим, что делаются какие-то мелкие вроде бы попытки воссоздать элементы Советского Союза. Это и возврат старого, советского гимна, и возврат старой, советской мелодии информационной программы "Время", и переименование новостного агентства в ТАСС. Хотя, в общем-то, никакого Советского Союза вроде бы нет. Но есть попытки прихватить когда-то принадлежавшие Советскому Союзу территории.

Так что, я думаю, эта идея по переименованию и реструктуризации ФСБ, конечно, укладывается в общую концепцию возврата максимального количества возможных элементов бывшего Советского Союза. Если речь идет о воскрешении старого проекта – изначально 2004 года, потом июня 2016 года – по переименованию ФСБ в МГБ, то это как раз укладывается в общую программу переименований. Потому что МГБ существовало в СССР в самый сложный исторический период – с 45-го по 54-й год, если я не ошибаюсь. То есть после Второй мировой войны и до смерти Сталина включительно. Это если говорить про философию переименований.

Владимир Кара-Мурза-старший: Олег Данилович, только ли возвращением терминологии можно объяснить планы обитателей Кремля?

Олег Калугин: Нет, терминология – это просто публичные высказывания, касающиеся реальных экономических, политических изменений в сторону большей концентрации власти в руках нынешнего кремлевского руководства. По сути, власть уже сконцентрирована в руках Кремля. Но все-таки еще какие-то еще не уничтоженные силы в стране, которые пытаются поднять голос протеста, какого-то диссидентства. Вот надо устранить это и восстановить старую, если не такую кровавую, как сталинская, но все же диктатуру органов госбезопасности.

Владимир Кара-Мурза-старший: А хочет ли МГБ скрыть все преступления органов госбезопасности, даже новейшего времени? Сергей Иванович, какие бы злодеяния вы приписали рукам, может быть, не самих сотрудников, но их мозговым центрам? Может быть, начиная со взрывов домов, с 99-го года.

Сергей Григорьянц: Конечно, идет постоянное и на всех уровнях переписывание истории. И в первую очередь истории советских спецслужб. Причем очень любопытно, что, казалось бы, уже давно ушедшие люди и события по-прежнему вызывают у них напряженный интерес. Скажем, биография великого русского писателя Варлама Шаламова, которая по-прежнему активно переписывается. Причем не только в России, где в общем мемориале вывесили доски, мягко говоря, с сомнительным рассказом о его биографии, явно написанном на Лубянке. Но на днях крупный филолог из Германии мне рассказывала, как с ней специально полемизировали явно присланные люди в американских университетах.

То есть это переписывание истории или, по крайней мере, уж наверняка забвение таких вещей, как взрывы домов в Москве, как начало первой и второй чеченских войн, и многое другое – все подвергается гораздо большему замалчиванию или искажению, чем это вполне успешно делалось все последние 20 лет. И к сожалению, выросло поколение, которое, может быть, и хотело бы сейчас какой-то большей свободы, каких-то связей с Западным миром, но оно совершенно не знает, что происходило в России в конце 80-х – начале 90-х годов. Они не знают, что была миллионная "ДемРоссия", что было гигантское общественное движение "Мемориала", которое выводило всю русскую интеллигенцию на улицы. Все это было успешно забыто. И это бесспорная вина, к сожалению, русских журналистов, в том числе и называющих себя демократами.

Недавно на Радио Свобода были откровения одного из ленинградских журналистов, который уж так поливал грязью всех своих коллег!.. Он сейчас живет за границей. И так разоблачал их продажность, их связи со спецслужбами – все что угодно. Ну, куда мне до него?.. По-моему, это было интервью Дмитрия Волчека. Но была очень странная особенность в его гигантском и во многом справедливом интервью. Он при этом все время объяснял, что вся русская интеллигенция продалась, она была труслива и ничтожна, и именно поэтому все элементы демократии, которые были более или менее завоеваны, оказались потерянными. Он хотел смешать вину правозащитников, вину журналистов с искусствоведами, с инженерами, с бухгалтерами, которые тоже были трусоваты, которые тоже не защищали эти 20 лет русскую демократию. Но они ведь и не давали по своей профессии обязательств делать это. У правозащитников и журналистов есть профессиональная обязанность – говорить правду. И если они этого не делают, то это уже предательство.

Владимир Кара-Мурза-старший: Юрий Фельштинский считает, что реструктуризация госбезопасности в России имеет давнюю историю.

Юрий Фельштинский: Вообще, госбезопасность – структура настолько гадкая, что она нервирует и удручает даже тех людей, которые либо в ней работают, либо пользуются ею из своих каких-то корыстных политических или экономических соображений и напрямую от нее не страдают. То есть не обязательно нужно быть жертвой КГБ, ФСБ, МГБ, чтобы недолюбливать эту структуру. Поэтому начиная с 17-го года, когда она была создана, она переименовывалась и реструктуризировалась безумное количество раз, приводя всякий раз к "чисткам". Потому что до 56-го года включительно времена были очень жесткие. И каждый раз, когда эта структура реформировалась, летели головы, в том числе руководителей российских спецслужб.

Так что идея реструктуризировать эту структуру естественна для ФСБ и для правительства. Потому что если правительство видит угрозу в ФСБ, то ФСБ отчасти всегда видит эту угрозу в правительстве, которое пытается эту структуру как-то переподчинить и реформировать.

Владимир Кара-Мурза-старший: Олег Данилович, сколько вы пережили на своем веку реформ ваших "родных" органов?

Олег Калугин: До отъезда в Соединенные Штаты в 95-м году... Собственно, я не собирался здесь оставаться, но так получилось, что у нас лично с Путиным произошла публичная перепалка, и у меня не было иного выхода, как просить убежища в Соединенных Штатах. Я бы сказал, что наиболее просвещенной, если можно так выразиться, организация становилась в годы Андропова. Он, пожалуй, был единственным руководителем органов, который пытался найти какое-то оптимальное решение, то есть отказаться от сталинских приемов и в то же время не допустить чрезмерной либерализации. И в этом смысле он был реформатором.

Кстати, был еще один человек по-своему выдающийся, но, к сожалению, мало проработавший, – Евгений Примаков. Вот если бы они были оба у власти сегодня, я думаю, что Россия могла бы быть иной страной, а не той, которой она сейчас становится.

Владимир Кара-Мурза-старший: А есть ли такая функция, чтобы дистиллировать народное сознание?

Сергей Григорьянц: Я с Олегом Даниловичем не согласен вовсе. Да и с господином Фельштинским, пожалуй, тоже. Жесткая реформа КГБ началась отнюдь не в 56-м году, а началась сразу же в 53-м году. Хрущев уже осенью выступил перед руководством КГБ с речью о том, что спецслужбы должны играть совсем другую роль в государстве, должны быть сокращены, а преступники в них должны быть наказаны. И это, надо сказать, вполне исправно делал Иван Серов, до Шелепина, до Семичастного. И все-таки небольшое количество людей было расстреляно – прямых убийц, а больше тысячи крупных офицеров были отправлены зачастую в совершенно позорную отставку – рядовыми. 11 лет правления Хрущева – это были единственные годы, когда спецслужбы не оказывали влияния ни на внутреннюю, ни на внешнюю политику Советского Союза.

Владимир Кара-Мурза-старший: Вы ведь пишете книгу про Хрущева.

Сергей Григорьянц: Да, у меня есть книжка о Хрущеве, есть в интернете уже и книга об Андропове. Суть не в этом.

С одной стороны, конечно, Хрущев расправлялся с наследием Берии, с другой стороны, он никогда, даже в собственных интересах не дал возможность подняться КГБ. Что сразу же сделал интеллигентный Андропов.

Но тут есть довольно распространенная иллюзия. Русская интеллигенция, русские диссиденты чаще всего считают, что основными противниками КГБ были как раз мы. Нас сажали, мы боролись. Но на самом деле по масштабам Андропова ему диссидентское движение казалось незначительным, когда ему понадобилось, он его уничтожил, в 80-м году. А до этого считал его даже полезным, потому что как Народно-трудовой союз на Западе, диссидентское движение дало ему возможность создать в первую очередь Пятое управление и Пятую линию в КГБ, которые обязаны были помогать всем, якобы для борьбы с инакомыслием, а на самом деле для контроля над всем Советским Союзом.

Владимир Кара-Мурза-старший: Конечно, задача была несоразмерная...

Сергей Григорьянц: Тем не менее, ему это в большой степени удалось. Он восстановил во всех районах отделения КГБ, на заводах и в институтах.

Владимир Кара-Мурза-старший: Особые отделы, да?

Сергей Григорьянц: Да. То есть все то, что было уничтожено при Хрущеве.

Владимир Кара-Мурза-старший: А вы лично знакомы с Филиппом Бобковым?

Сергей Григорьянц: К счастью, нет. Бобков – одна из самых зловещих и лживых фигур. Его чудовищная роль, в особенности уже после смерти Андропова, по созданию якобы демократических средств массовой информации, по оболваниванию русской интеллигенции, русского народа и Запада совершенно недооценена, и он ее успешно скрывает в своих книгах.

Владимир Кара-Мурза-старший: Юрий Фельштинский считает, что после этой реформы укрепится личная власть Владимира Путина.

Юрий Фельштинский: Я думаю, что то, что происходит или произойдет, если произойдет, с реструктуризацией ФСБ, нужно попробовать уложиться в общую линию следующих событий. И вот если мы эту взаимосвязь найдем, мы, наверное, сможем ответить на вопрос: что и почему происходит? Первое событие, которое я считаю знаковым, – апрель 2016 года, снятие Виктора Иванова. Второе событие – это создание Национальной гвардии. И третье событие – снятие Сергея Иванова. Я думаю, что если мы найдем взаимосвязь между этими тремя событиями, мы поймем, что происходит.

Наверное, правильно считать, что это попытка Путина укрепить личную власть в стране перед выборами, которые рано или поздно произойдут. Хотя эти выборы, конечно, можно свести к чистой формальности, и понятно, что на этих выборах снова победит Путин, но вот именно для того, чтобы эти выборы оказались действительно пустой формальностью, чтобы Путину не нужно было ломать голову над тем, есть ли какие-то лица или структуры, конкурирующие с ним за власть, Путин проводит эти мероприятия. С одной стороны, снятие двух достаточно влиятельных, может быть, даже самых влиятельных генералов ФСБ, двух Ивановых – Виктора и Сергея. С другой стороны, создание Национальной гвардии, как некоего противовеса ФСБ.

Ведь российская армия исторически никогда не играла, не может и не будет играть никакой политической роли в стране. То есть опираться на армию кому-либо из политических деятелей абсолютно бессмысленно. Российские генералы – самый трусливый элемент в российской политической жизни. Поэтому создание Национальной гвардии укладывается, безусловно, в концепцию укрепления личной власти, то есть создания каких-то военных структур, на которые может опираться президент. И реформирование ФСБ, я думаю, подпадает под эту же самую логику и концепцию.

Владимир Кара-Мурза-старший: А похоже ли, что Путин ищет опору для режима личной власти, и именно этим продиктована начавшаяся реформа?

Олег Калугин: Да, я считаю, что это именно процесс укрепления собственной власти и удержания ее в своих руках как можно дольше. То есть не по срокам конституционным, ни по выборам, а чтобы остаться у власти по возможности до самого, так сказать, конца. "Путинизация страны" во многом соответствует мнениям, высказанным ранее, в частности Фельштинским. А Национальная гвардия – это, по сути, жандармерия. И это показатель того, что нынешнее руководство России не собирается уходить ни при каких обстоятельствах и укрепляет свои возможности, в том числе военным путем, через полицию и через жандармерию.

Владимир Кара-Мурза-старший: А каким образом может смениться существующий режим в России, если он всегда будет страховаться реформами спецслужб?

Сергей Григорьянц: Конечно, упоминание отставки двух Ивановых вполне оправдано. Все это является страхом перед предательством, возможным заговором внутри российского руководства. Создание Национальной гвардии – это возможность предусмотреть какие-то народные взрывы возмущения. Хотя, конечно, мы уже так увлечены словами, что мы совершенно не помним, что на самом деле они значат. Жандармерия – это структура, которая имела в губернии двух сотрудников, и только в Москве и в Петербурге их было по пять. И сопоставлять российскую жандармерию с нынешней Национальной гвардией, в общем, неправильно. Тем не менее, если отвлечься от терминологии, это попытка сосредоточить всю власть у себя.

Довольно удивительным является то, что так много и так бесстрашно Путин сейчас собирает власти у ФСБ. Правда, у ФСБ нет силовых структур. Но всегда стараются создавать противовесы. А сейчас буквально все силовые структуры оказываются зависимыми именно от ФСБ. По-видимому, у него есть какие-то личные для этого основания, какие-то особенно близкие и доверенные там люди.

Владимир Кара-Мурза-старший: А это уже последний акт реформы? Или еще есть какие-то ресурсы, чтобы потом сконцентрировать власть еще раз?

Сергей Григорьянц: Я думаю, что это далеко не последняя попытка.

Владимир Кара-Мурза-старший: А что еще можно будет сделать?

Сергей Григорьянц: Можно делать все что угодно. Потом может оказаться, что в ФСБ сосредоточено слишком много власти, и надо будет ее опять разделить. Действительно, это постоянно осуществляемые методы удержания власти и руководство всеми властными структурами. И этот процесс никогда не меняется. Он постоянно происходил у Сталина.

Владимир Кара-Мурза-старший: Можно даже вспомнить Ивана Грозного. Опричнина – это было нечто подобное.

Сергей Григорьянц: Да, конечно.

Владимир Кара-Мурза-старший: Олег Данилович, какие аналогии действиям нынешнего кремлевского руководства приходят вам на ум?

Олег Калугин: Я думаю, речь идет о дальнейшем укреплении "путинизации страны". Конечно, это не культ личности – такого не может быть в России при Путине. Тем не менее, это укрепление авторитарной власти Путиным и органами госбезопасности, управляющими страной. То, что сейчас происходит, – это очередной шаг, очередной этап в развитии так называемого путинского государственного управления.

Владимир Кара-Мурза-старший: А почему вы считаете, что не может быть при нынешнем президенте культа его личности? По выражению Шолохова: "Был культ личности, но была и личность!"

Олег Калугин: У Сталина после окончания Второй мировой войны и победы над гитлеризмом были какие-то основания для популяризации его имени и создания культа Сталина. А у Путина, по сути, ничего такого за спиной нет. Более того, есть много чего, о чем люди помалкивают, а против тех, кто говорит, полоний применяют или еще что-нибудь.

Владимир Кара-Мурза-старший: Юрий Фельштинский считает, что вызов российской власти могла бы бросить только Федеральная служба безопасности.

Юрий Фельштинский: ФСБ, из которой и с помощью которой пришел Путин к власти, на которую он опирался и опирается все эти годы, одновременно

является единственной силой, которая может в случае чего ему противостоять. То есть это не армия, не парламент, не какие-то политические оппозиционные силы, типа Касьянова и Навального, – безусловно, это ФСБ. То есть это единственная структура, которая чисто теоретически может конкурировать за власть с Путиным. Вот поэтому, мне кажется, происходит то, что происходит.

Сергей Григорьянц: Наверное, это правильно для характеристики современного состояния армии. Но я бы не забывал любопытной аналогии того, что сейчас произошло в Соединенных Штатах, и того, что произошло в Советском Союзе в 84-м году. Тогда как раз Советский Союз был очень близок к военной форме управления, когда после Черненко, по всем представлениям, и хотел, и должен был руководить Советским Союзом Дмитрий Устинов. И вдруг на учениях он как-то странно чуть-чуть простудился и начал покашливать. И этого покашливания ему хватило для того, чтобы умереть, и министру обороны Чехословакии, который по глупости стоял рядом с ним на этих учениях, тоже пришлось умереть через 10 дней.

В Советском Союзе армия бывала в разном положении. И ее всегда боится власть. Боится и сейчас. Но среди сил, которых надо опасаться Путину, я бы все же... Полковник Гудков напомнил, что Национальная гвардия, скорее всего, создана не для борьбы с бывшими диссидентами, а с совсем другими формами недовольства. Но главное, конечно, недовольства тем положением, в которое поставил Путин всех российских людей, имеющих миллиарды, когда к ним во всем мире уже относятся только как к бандитам и источникам терроризма, в общем, всей среде, пришедшей с Путиным и когда-то близкой к нему. И им это положение не нравится. Им хочется вывозить деньги из России, но жить на Западе. Поэтому Путину, конечно, нужна очень мощная спецслужба для того, чтобы бороться с этим проявляемым или не проявляемым, но несомненным внутренним недовольством людей, обладающих большими возможностями.

Владимир Кара-Мурза-старший: По-моему, офицеры КГБ не склонны внутри своей корпорации плести заговоры против своих же государственных руководителей.

Сергей Григорьянц: А Андропов?!

Владимир Кара-Мурза-старший: Ну, в "хорошее" время.

Олег Калугин: Действительно, я жил в такое время, когда это было невозможно, когда Андропов был руководителем. Кстати, Крючков, который со временем вышел на политическую арену, был главным организатором неудавшегося путча в 91-м году. Как раз это попытка КГБ вернуть себе власть в стране, но она, к счастью, провалилась. Я не верю, что в нынешних условиях возможно восстановление старых режимов типа сталинского. Андроповский режим был относительно либерален. А сегодняшний режим в России как раз более консервативен, чем андроповский.

Сергей Григорьянц: Мне трудно согласиться с тем, что андроповский режим был более либеральным. Он нам казался чуть либеральнее. Он запуганной и в значительной степени продавшейся советской интеллигенции казался либеральным. Тем не менее, именно при Андропове миллион человек был частью посажен в "психушки", частью взят на психиатрический учет, с которого одновременно этот миллион человек был снят в начале 90-х годов. Опять-таки кроме 70-й статьи Уголовного кодекса существовала еще и 190 "прим", которая была гораздо страшнее 70-й, и по которой сидело больше людей, чем по 70-й. Хотя опять-таки внешне было создано представление, что это было всего три года. Но это три года, когда ты один, а против тебя и достаточно чудовищная уголовная среда, и администрация. Так что андроповский режим отнюдь не был либеральным. Он был гораздо более хитроумным.

Владимир Кара-Мурза-старший: Они сбили южнокорейский "Боинг". Что ж здесь хитроумного?

Сергей Григорьянц: Ну да. Плюс к этому хитро сбили южнокорейский "Боинг". Ведь его же сбили именно потому, что они способны были рассуждать только все такими же представлениями о том, что со всех сторон – враги, и все можно делать безнаказанно.

Владимир Кара-Мурза-старший: И все дозволено, как говорил Достоевский.

Олег Данилович, была ли необходимость сбивать южнокорейский "Боинг"? Или высылать Юрия Петровича Любимова? Чем запомнился Андропов.

Олег Калугин: Ведь такие вопросы решал не Андропов. Мне приходилось общаться с Андроповым довольно часто, причем в приватной обстановке. И он отличался относительно либеральными взглядами. Я помню, когда "еврейский вопрос" стоял очень остро в России, росла волна антисемитизма, я предложил Андропову, а он принял эту идею. Я сказал: "Давайте отпустим часть евреев, пусть едут. Во-первых, мы разрядим обстановку внутри страны и растущий антисемитизм. Во-вторых, мы заткнем голоса "Свободы", " Голоса Америки" и других станций, которые бесконечно на эту тему обвиняют Советский Союз. И в-третьих, мы пошлем своих людей в эти группы, которые осядут в Америке, в Израиле и так далее, а потом будем с ними работать". И Андропов эту программу принял.

Сергей Григорьянц: Если все происходило именно таким образом, то это, конечно, очень интересно. Но в Соединенных Штатах в конце 80-х годов существовала другая версия того, что советские евреи были просто проданы консорциуму американских миллиардеров-евреев. Причем их число в точности равнялось количеству проданных румынами немцев, о чем есть все документы с ценами. Я думаю, что предложение Олега Даниловича прозвучало очень вовремя, но очень похоже на то, что там были еще какие-то соображения, даже кроме засылки многочисленных советских шпионов вместе с евреями.

Владимир Кара-Мурза-старший: Олег Данилович, чем вы объясняете недавние массовые отставки генералитета из конкурирующих спецслужб в России?

Олег Калугин: Я думаю, что в России внутри военной элиты растет чувство недовольства. Потому что страной управляют органы госбезопасности во главе с президентом, бывшим подполковником КГБ, и многочисленной его командой. Это никогда не нравилось военным. А сейчас, когда обстановка в стране с некоторых экономических достоинств начинает постепенно сползать в экономический кризис, это ставит политический престиж нынешнего руководства и его стабильность под вопрос.

Владимир Кара-Мурза-старший: А можно ли ожидать новых отставок?

Сергей Григорьянц: Конечно! И не только можно, но и нужно. Конечно, отставки будут продолжаться. Будут появляться подозрения... Ну, мало того, что страна, управляемая спецслужбой, но это неизбежно страна, переполняемая взаимными доносами, подозрениями, опасениями. И все это будет расти. Будут появляться новые возможные опасности, как всегда в таком режиме бывает, и как мы уже не один раз пережили это в Советском Союзе.

Владимир Кара-Мурза-старший: Изобретают "общую угрозу".

Сергей Григорьянц: Конечно. И будут все новые отставки, и будут надежные молодые люди, выдвигаемые, как Меркулов, нравившийся Сталину. Это нормальная ситуация. Будут выдвиженцы, будут потенциальные "враги" или "предатели".

Владимир Кара-Мурза-старший: Я считаю итоги парламентских выборов, в частности поражение либералов и "западников", плодами деятельности спецслужб, которые "промыли мозги" российскому населению и дискредитировали честных людей.

Сергей Григорьянц: Конечно, это так. Конечно, это результат чудовищной манипуляции с русским народом. Но, по-видимому, там есть еще и какие-то конкретные операции. Например, по предварительным данным опросов ВЦИОМ, скажем, "Яблоку" давали в два раза больше.

Концепция «русского ФБР», разработанная главой СК Александром Бастрыкиным «под себя», вполне может быть реализована под крышей ФСБ

Уже 17 лет Россией руководят выходцы из КГБ СССР. Они везде: в политике, в бизнесе, в общественном секторе. Они возглавляют службы экономической безопасности в большинстве банков и руководят важнейшими управлениями в силовых ведомствах. В регионах молодые выходцы из госбезопасности становятся министрами и главами различных агентств. Как правило, это те, кто в начале 2000-х осознанно выбрал построение карьеры через ФСБ. Очень часто это дети бывших советских чекистов.

Сегодня ФСБ, как пылесос, собирает в режиме нон-стоп всю информацию, какую только можно, запускает самые разные процессы (как общественно-политические, так и уголовные) и управляет ими. Юристам в работе часто попадаются вежливые письма начальников региональных управлений ФСБ местному прокурору или начальнику полиции с просьбой на кого-то обратить внимание. Заканчиваются такие просьбы, как правило, административными и уголовными делами, исками с гарантированным результатом.

Чекисты давно уверовали в собственную избранность. Но что же происходит сейчас? Что означает по созданию в России Министерства государственной безопасности?

ФСБ выходит из тени

Сначала органы безопасности тщательно скрывали свою причастность к тем или иным событиям. Затем перестали стесняться, хотя и продолжали действовать чужими руками: полицейский центр «Э» и Следственный комитет России работали против оппозиционеров, экономические подразделения полиции — против бизнесов, прокуратура и Минюст — против неправительственных организаций, ФСИН — против уже осужденных активистов.

Потом все чаще ФСБ стала мелькать в кадрах оперативной съемки, наряду с другими игроками — СКР и МВД. Известна показательная история, произошедшая с нынешним замглавы Следственного комитета России Игорем Красновым. В 2009 году он возглавлял расследование убийства адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Спустя десять месяцев после убийства оно было раскрыто благодаря длительной прослушке на квартире пережидавших активный период следствия неонацистов. Краснов вместо того, чтобы бежать докладывать Александру Бастрыкину об успехе, занялся фиксацией полученных доказательств. В результате ФСБ, обеспечивавшая оперативное сопровождение, его опередила, и Путину о раскрытии резонансного убийства доложил Александр Бортников. Краснова за тот эпизод тогда чуть не уволили.

В последние год-полтора сотрудники ФСБ стали обязательными участниками длинной череды оперативных съемок задержания высокопоставленных чиновников. Фигурантами уголовных дел становятся губернаторы, руководители федеральных ведомств и их заместители, крупные бизнесмены с обширными связями в чиновничьей среде. Заведомо неприкосновенные в прошлом «сословия» стали на глазах публики утрачивать иммунитет от посадок. Пиком, безусловно, стали аресты генералов СКР и полковника полиции Захарченко. Вся борьба с коррупцией теперь прочно ассоциируется исключительно с ФСБ. В том числе потому, что она сама ни в одном сравнимом по масштабам скандале не замечена.

Однако собрать компромат и красиво его реализовать путем задержания с поличным недостаточно. Нужно процессуально грамотно оформить уголовное дело, нужно убедительно (особенно по громким делам) поддержать обвинение в суде, нужно, в конце концов, проследить за обвинительным приговором. И если с последней частью «контора» довольно успешно справляется, то остальному все последние годы препятствовало сопротивление следствия, до сих пор активно игравшего роль самостоятельного игрока.

Разгром конкурентов

Именно за противодействие расследованию дела Шакро Молодого арестовали генералов СКР. Именно за содействие фигурантам коррупционных дел губернатора Коми Вячеслава Гайзера задержали полковника Захарченко. Обе истории — провалившиеся попытки сопротивления внезапно заявившей о своей монополии на уголовный процесс в России ФСБ.

Владимир Маркин незадолго до своего громкого увольнения успел заявить о слабости уровня следствия в ФСБ и безусловных преимуществах СКР в сфере расследования коррупционных преступлений. Эта попытка апеллировать к былой монополии СКР на расследования преступлений была адресована, безусловно, президенту. Но это был и вызов в адрес ФСБ, которая с этого года стала активно подминать под себя следственную функцию.

Появились сообщения, что ФСБ огромное количество телефонов крупных чиновников и бизнесменов без каких-либо судебных решений. И не из-за того, что суды могут отказать, а чтобы не было никаких утечек.

Непосредственно перед масштабной дискредитацией МВД и СКР с поляны силовиков были удалены два игрока — Госнаркоконтроль (ФСКН) и Федеральная миграционная служба. Виктор Иванов уже год к тому времени был «хромой уткой»: решение о ликвидации ФСКН было принято еще в начале 2015 года, но он вымолил отсрочку его исполнения, первым распространив информацию о ликвидации ведомства и катастрофичности этого решения.

Тут надо вспомнить 2007 год и столкновение ФСБ, которую тогда возглавлял Николай Патрушев, с ФСКН во главе с Виктором Черкесовым. Тогда Госнаркоконтроль почувствовал себя достаточно влиятельным, чтобы выступить против ФСБ. О том, что он проиграл, стало понятно в момент выхода знаменитой статьи Черкесова про «чекистский крюк». Все последующие годы нарковедомство постепенно ослабляло свое влияние, но все же по закону оставалось одной из трех госструктур, которые могут осуществлять оперативно-разыскную деятельность, организовывать прослушку, слежку и применять другие способы негласного сбора информации.

После ликвидации ФСКН и ФМС к лету 2016 года была создана Национальная гвардия, оттянувшая на себя полмиллиона сотрудников полиции и значительную часть бюджета МВД. Росгвардии в ближайшие годы явно предстоит решать важные политические задачи. Кроме того, она забрала у МВД главный источник внебюджетного финансирования — вневедомственную охрану. По сути, полицию лишили любых «левых» неконтролируемых доходов, тем самым резко снизив ее самостоятельность и повысив контроль.

Таким образом, к лету 2016 года поляна игроков была зачищена и были созданы условия для атаки на главных оппонентов монополизации уголовного процесса в руках ФСБ — МВД в части оперативно-разыскной деятельности и СКР в части следственной.

Предпосылки «силовой» реформы

На сегодняшний день картина такова:

1. ФСБ открыто претендует на монопольное право осуществлять оперативную и следственную работу как минимум по категориям политически значимых уголовных дел. Вряд ли ей интересно тянуть уголовные дела о кражах, хранении наркотиков и бытовых убийствах.

2. Денег в бюджете все меньше, что требует экономии и повышения эффективности, а значит — сокращения штатов и устранения дублирования государственных функций.

3. Страна вошла в избирательный цикл, Кремль довольно легко решил тактическую задачу поддержания контроля за парламентом. Теперь предстоит предотвратить риски турбулентности в преддверии выборов президента. И речь вовсе не о возможной публичной конкуренции, а, конечно, о подковерной борьбе за близость к будущему главе государства. Будь то Владимир Путин или кто-то из преемников.

4. С 2012 года, когда либерализм Медведева сменился консерватизмом Путина, конфигурация игроков существенно сменилась, сформировались новые группы интересов и центры влияния, потерпели поражение в кулуарных боях другие. Возникла потребность законодательной фиксации и организационного оформления нового баланса сил.

Новый порядок

Все эти предпосылки уверенно приводят к необходимости системных организационных преобразований в правоохранительной сфере. Не стоит обманываться «страшным» названием «МГБ», вполне возможно, речь идет о более глубокой и продуманной реформе. А утечка информации могла быть организована не столько ее сторонниками, сколько, наоборот, противниками.

Например, буквально на прошлой неделе МВД представило законопроект о создании муниципальной милиции. Передача груза 90% дознания и следствия по разным незначимым уголовным делам на местный уровень с возложением одновременно и нагрузки на муниципальные и региональные бюджеты вполне отвечает всем перечисленным выше предпосылкам.

Вполне оформленная Александром Бастрыкиным «под себя» концепция русского ФБР вполне может быть реализована либо под крышей ФСБ, либо путем создания нового ведомства с оперативными и следственными полномочиями по наиболее значимым категориям преступлений против федеральной власти. То есть вырисовывается классическая дуалистическая американская система: федеральное силовое ведомство, наделенное слитыми оперативно-следственными полномочиями по делам национального уровня, плюс местная муниципальная полиция, работающая по львиной доле преступлений местного значения.

В дополнение к этому можно ожидать слияния Генпрокуратуры и Министерства юстиции по тому же американскому образцу с упразднением последнего (прокуратуру упразднить сложнее, она в Конституции упомянута). Также можно ожидать возвращения спасателей и пожарных в лоно Министерства обороны. ФСИН все равно останется полусамостоятельной структурой, возможно, в рамках объединенной прокуратуры и Минюста (отделения тюремного ведомства от следственных требует членство России в Совете Европы).

В итоге вся силовая картина получится и дешевле, и сердитее. Экономия на сокращении штатов, упразднении дублирующих функций вполне покроет расходы на саму реформу. Самое интересное, что она может реально стать значительно более эффективной. В условиях, когда власть в стране прочно принадлежит одному конкретному сословию, говорить уже приходится не о коррупции, а о некоем общем порядке вещей. Коррупция теперь — воровство у этого сословия, которому по умолчанию принадлежит все.

Это только звучит страшно

Масштабная реформа силовых ведомств, о возможности которой в период до 2018 года сообщил в понедельник ряд СМИ, и в ходе которой должно появиться «давно забытое старое» министерство госбезопасности, не принесет радикальных изменений в работе силовиков. Хотя при этом качественно может измениться следствие при условии возвращения прокурорам их надзорной функции. Об этом «МК» заявил эксперт, генерал-майор ФСБ в запасе Александр МИХАЙЛОВ.

Напомним, предполагается, что СВР и ФСО могут быть включены в ФСБ, а возникшая структура получит статус министерства госбезопасности. Кроме того, все отчетливее говорится о возвращении СКР в надзирающую за ним Генпрокуратуру.

Как заявил «МК» Александр Михайлов, разговоры о необходимости реформировать силовые структуры ведутся уже несколько лет.

Идея создания министерства госбезопасности находится в зоне общественного внимания очень давно. Насколько я помню, последняя информация текстуально датировалась 2011 годом. Почему вдруг это выскочило сегодня, загадка, - сказал Михайлов.

По его словам, даже если и произойдет слияние ФСБ и ФСО, а также в результате появится отдельная Служба безопасности президента РФ, качественно ничего не изменится.

Будет тоже самое, что и было при КГБ. Тогда он включал 9 управление, которое занималось по сути тем, чем занимается современная ФСО, - пояснил Михайлов, напомнив, что «девятка» была расформирована в 1991 году и преобразована в управление охраны при аппарате президента СССР после того, как ее сотрудники приняли участие в ГКЧП.

Эксперт «МК» не исключает, что в обществе может возникнуть волна озабоченности, какую уже приходилось наблюдать после появления той же Росгвардии. Тем более, что МГБ может получить возможность брать в свое производство наиболее резонансные дела или осуществлять контроль за теми расследованиями, в основу которых легли материалы этой спецслужбы.

Конечно, у общественности могут возникать какие-то аналогии и, возможно, вызывать определенную реакцию. Однако, как показывает практика, и к гимну СССР можно привыкнуть и к красному знамени. К аббревиатуре, какой она не окажется, тоже можно привыкнуть. Надо смотреть на это спокойно, - сказал Михайлов.

Наиболее важное изменение, по его словам, может быть в результате возвращения Следственного комитета прокуратуре, из которой он был выделен в самостоятельную структуру.

Когда следствие работало в рамках прокуратуры, все было идеально. Сегодня прокуратура лишена важнейшей надзорной функции, в результате чего мы можем наблюдать в следствии отдельные ситуации, граничащие с беспределом. Если следствие вернут в прокуратуру, то я не думаю, что кто-то будет против. Это очень правильно, - сказал Михайлов.

При этом эксперт «МК» уточнил, что в первую очередь решение о реформировании чего-либо обсуждается в министерстве финансов, которое одобряет или нет идею, существенно влияющую на бюджет страны.

Надо понимать, что любая реформа, а тем более реформа силовых структур - затея очень затратная. И требует согласования и одобрения минфина, - сказал Михайлов.